В Кашмире индийские бульдозеры сейчас вывозят поселенцев

Кирпичи среди облака пыли падают на заснеженные дороги. На заднем плане слышен плач. Бульдозеры приближаются, стремясь похоронить долгую борьбу за свободу. Сцены могут быть похожи на снос Израилем палестинских домов, но на этот раз мы являемся свидетелями колониально-поселенческой политики Индии в Кашмире.

Каждый день из Кашмира появляются видеоролики, на которых видно, как бульдозеры пропахивают жилые и нежилые районы, снося строения, которые, по утверждению администрации, были построены незаконно, вторгаясь на «государственную землю».

Каждый день приносит новые истории о том, как много земель было «восстановлено» государством.

Постоянное беспокойство Индии по поводу коллективной власти кашмирцев и требований права на самоопределение выражается в таких сносах.

Даже собственность проиндийских политиков, которые выполняли приказы индийского штата в Кашмире, сносятся под предлогом жесткого удара по богатым и влиятельным людям.

Это также позволяет построить повествование о том, что эти разрушения направлены не на бедных и честных людей, а на богатых и коррумпированных, чтобы создать признание таких действий.

За последние три десятилетия вооруженного сопротивления Кашмира индийскому контролю дома часто разрушались в рамках тактики борьбы с повстанцами в индийском штате, когда он участвовал в перестрелках против боевиков, выступающих за свободу.

Дома были подожжены с использованием огнеметов, а целые кварталы были разграблены в качестве коллективного наказания людей за их сопротивление военизированному контролю.

В последние годы собственность, принадлежащая политическим диссидентам, боевикам, политическим организациям, таким как Всепартийная конференция «Хуррият», и религиозно-политическим группам, таким как ныне запрещенная «Джамаат-и-Ислами», а также лицам, связанным с ней, была опечатана и закрыта. взят под контроль государства во имя борьбы с террором.

Недавний указ также запретил продажу сельскохозяйственных земель, принадлежащих «пропавшим без вести лицам», при этом администрация распорядилась считать таких лиц умершими. Важно отметить, что среди пропавших без вести в Кашмире в основном тысячи мужчин, подвергшихся насильственному исчезновению со стороны индийского штата.

Их семьи кочевали из тюрем в центры пыток в поисках каких-либо следов своих родственников. Как будто самой этой неопределенности было недостаточно для борьбы, теперь эти семьи обнаружат, что собственность, принадлежащая их исчезнувшим родственникам, закреплена за ними, без права ее продажи и без каких-либо документов о доходах, выданных на такую ​​землю.

Это разрушение домов, в дополнение к убийствам, пыткам и множеству других форм насилия, которые были хорошо задокументированы, является частью политики, призванной сломить волю людей.

Это разрушение домов, в дополнение к убийствам, пыткам и множеству других форм насилия, является частью политики, призванной сломить волю народа.

Представление о Кашмире как неотъемлемой части Индии означает, что такая политика рассматривается как законный способ обеспечить безопасность территории. Индия стремится реорганизовать владение кашмирцами собственной землей и ликвидировать структуры кашмирского сопротивления.

Эта политика в настоящее время является свидетелем широкого использования бульдозеров для совершения акта «пространственно-цида» для государства, когда пространства и собственность людей берутся под контроль или уничтожаются индийским государством, чтобы сделать его непригодным для проживания для кашмирцев и сделать их непригодными для проживания. живет еще более нестабильно.

Кроме того, называя эту землю «государственной», Индия делает передачу этой собственности от кашмирцев Индии и, как следствие, ее империалистически-капиталистическим агентам легкой и неизбежной.

Когда журналист спросил отставного генерала индийской армии, задумывалось ли когда-нибудь о том, как снос домов влияет на гражданское население и формирует его восприятие индийского государства, генерал ответил «Нет» и обвинил пострадавших домовладельцев в «соучастии» в предоставление убежища боевикам. «Где вопрос о возмущении?» он спросил. «Вы соучастник».